В среду 25 мая отпраздновала 60-летие со дня рождения Лаборатория теоретической физики Объединенного института ядерных исследований.
Как празднуют теоретики? Собираются и говорят, анализируют, обсуждают. Потом пьют. Чай.
Как же тогда работают теоретики? Да почти так же: собираются, говорят, анализируют, обсуждают. В процессе пьют. Чай. Или кофе. Да плюс спорят, иногда ожесточенно.
Только до того, как соберутся поспорить и пообсуждать, каждый из теоретиков прочтет гору книг и статей своих коллег, поспорит с ними заочно или лично, разобьет в пух и прах чужую теорию, выведет свою и напишет сам статью или книгу о том, как устроена та часть мира, которую он, голубчик, изучает.
В среду 25 мая в конференц-зале Лаборатории теоретической физики имени Н.Н.Боголюбова теоретиков собрался полный зал. Все поколения теоретиков – от самого рождения славной лаборатории, первым директором которой был академик Николай Николаевич Боголюбов.
Ко второму поколению теоретиков ЛТФ ОИЯИ принадлежит директор ОИЯИ академик Виктор Анатольевич Матвеев – ученик академика Боголюбова. Он не мог не придти на этот праздник и не поздравить своих коллег, учеников и их учеников.
Из теоретиков ЛТФ ОИЯИ вышел в крупные руководители членкор РАН Виктор Лазаревич Аксенов – сначала директор Лаборатории нейтронной физики ОИЯИ, затем директор знаменитого ПИЯФ Петербургского института ядерной физики в Гатчине, ставшего частью НИЦ «Курчатовский институт».
В Лаборатории теоретической физики ОИЯИ восемь лет назад родилась идея проекта коллайдера NICA. Мало кто тогда в нее верил, в том числе и в ОИЯИ. Буквально сквозь тернии скепсиса и недоверия продирались со своей идеей строительства сверхпроводящего коллайдера NICA в Дубне тогдашний директор ОИЯИ академик Алексей Норайрович Сисакян и тогдашний замдиректора ЛТФ ОИЯИ, а ныне замдиректора ЛФВЭ ОИЯИ Александр Савельевич Сорин вместе с директором ЛФВЭ ОИЯИ Владимиром Дмитривичем Кекелидзе и его тогдашним заместителем, а ныне вице-директором ОИЯИ, членкором РАН Григорием Владимировичем Трубниковым. Я наблюдала эти тернии воочию, помогая рассказывать об идее коллайдера, получившего имя NICA, обществу и тем, кто принимает решения. И слава Богу, эти тернии преодолены. Проект NICA, призванный открыть тайну рождения Вселенной и нейтронных звезд, теперь сам стал мировой звездой.
Куда же теоретикам без экспериментаторов? Да никуда. Кто-то же должен проверять их идеи и предсказания. Как сказал на торжественном семинаре в стенах ЛТФ 25 мая профессор Александр Сорин, Лаборатория теоретической физики и Лаборатория физики высоких энергий – словно два полушария одного мозга. Эти два полушария и вывели за прошедшие восемь лет проект NICA на столбовую дорогу мировой науки.
А нанофизика? Вы знаете, что нанотехнологии появляются из рук нанофизиков? Так вот эти нанофизики работают и в Лаборатории теоретической физики ОИЯИ. Все они вышли «из шинели» профессора Владимира Осипова, любимого своими учениками. А Владимир Андреевич Осипов не скрывает своего восхищения работами старших коллег-теоретиков – Вячеслава Борисовича Приезжева и Николая Максимилиановича Плакиды.
Между прочим, профессор Вячеслав Приезжев запросто мог бы объяснить экономистам с точки зрения математической физики, как предсказывать экономические кризисы. Вот только экономисты точными науками пока не интересуются.
А профессор Николай Плакида знаменит исследованиями в области высокотемпературной сверхпроводимости. Слыхали про спинтронику и основанные на ней суперсовременные технологии миниатюрных гаджетов? Это оттуда.
Знаменитый импульсный реактор на быстрых нейтронах ИБР-2М работает под крылом Лаборатории нейтронной физики ОИЯИ. А знаете, кто придумал импульсный принцип его работы? Физик-теоретик, первый директор ОИЯИ, членкор АН СССР Дмитрий Иванович Блохинцев. В осуществимость поражающей своей простотой идеи Блохинцева не верил даже гениальный нобелевский лауреат Нильс Бор. Поверил, когда приехал в Дубну и увидел работающий реактор ИБР.
Самую модную частицу современной физики – нейтрино – ученые Лаборатории теоретической физики ОИЯИ не только взяли в оборот, но и давным-давно сообщили миру о некоторых ее свойствах, за которые недавно совсем другие люди получили Нобелевскую премию. Профессор Самоил Михелевич Биленький был учеником и соавтором академика Бруно Понтекорво. «Почему Понтекорво настаивал на своей идее о существовании осцилляций нейтрино, несмотря на всеобщее недоверие к ней? Он понял то, чего другие тогда не поняли, а некоторые до сих пор не понимают. А именно: если вы хотите получить информацию о массе нейтрино, то поиск осцилляций нейтрино – самый чувствительный способ узнать это», – рассказал мне три года назад Самоил Михелевич о своей работе с Бруно Понтекорво в семидесятые годы прошлого века. А в прошлом, 2015 году, Нобелевской премии по физике удостоились канадец Артур Макдоналд и японец Такааки Кадзита «за открытие нейтринных осцилляций, показывающих наличие у них массы». Вот так.
Само собой, теоретики ЛТФ ОИЯИ не остаются в стороне от синтеза сверхтяжелых элементов в Лаборатории ядерных реакций ОИЯИ.
Подопытные лабораторные мыши и кусочки метеоритов в Лаборатории радиационной биологии ОИЯИ, как и летающие в кольце Большого адронного коллайдера элементарные частицы, проверяют идеи физиков Лаборатории теоретической физики ОИЯИ.
И даже Лаборатория информационных технологий ОИЯИ когда-то появилась благодаря нужде теоретиков ОИЯИ в быстрых и производительных вычислительных машинах.
Словом, без теоретиков – никуда. Их идеи рулят миром.