Профессор Ричард Макларен, независимый эксперт Международного антидопингового агентства (WADA) недоволен реакцией Международного олимпийского комитета (МОК) на его доклад о подмене фальшивым водопроводчиком из ФСБ мочи российских спорсменов в Сочи.
В эксклюзивном интервью английской газете «Гардиан» 4 августа профессор Макларен еще раз заявил, что его выводы были доказаны вне всяких разумных сомнений, и что его доказательства хранятся в секретном месте.
«У меня есть доказательства, основанные на криминалистическом анализе баз данных, образцов бутылок, у меня есть лабораторные доказательства некоторых из этих образцов.Правда, я их не предъявил», – сказал он.
Веря в убежденность профессора Макларена в его собственном мнении, я поинтересовалась, в каких науках Ричард Макларен преуспел, раз он решил применить свои научные знания к анализу мочи спортсменов и пробирок, в которых эта моча хранилась.
Оказалось, Ричард Макларен – гуманитарий, специалист в области права.
Возможно, у правоведов какой-то особенный подход к исследованию материальных доказательств, но любое научное исследование в первую очередь заботится об объективности и беспристрастности ожидаемых результатов. И для исключения фальсификации результатов любого эксперимента ученые давно придумали надежный способ – так называемый слепой эксперимент. Его использовали медики, изучая эффект плацебо.
Слепой эксперимент прекрасно описывает английский журналист Бен Голдакр в своей книге «Обман в науке»: «Если исследователи знают, кто из пациентов получает лекарство, а кто – плацебо, они могут испортить результаты, сознательно или неосознанно изменяя свою оценку этих результатов. Допустим, я собираюсь испытать таблетки для понижения кровяного давления. Я знаю, кто из моих пациентов принимает новые дорогие таблетки для понижения давления, а кто – плацебо. Один из пациентов, принимающих модные таблетки для понижения давления, подходит ко мне и говорит, что у него давление зашкаливает, то есть гораздо выше, чем я могу ожидать с учетом того, что он принимает новое дорогое средство. Поэтому, «просто чтобы убедиться в отсутствии ошибки», я повторно измеряю его давление. Следующие цифры ближе к норме, поэтому я их и записываю, не обращая внимание на высокие предыдущие. Измерение давления, как и интерпретация ЭКГ, рентгенограмма или оценки боли по шкале, не является абсолютно точным. Я иду на обед, не зная, что я тихо и спокойно порчу данные, разрушаю исследование, создаю неточные свидетельства, то есть в конечном счете убиваю людей (потому что самая серьезная ошибка – забыть, что данные используются для принятия серьезных решений в реальном мире и приводят к страданиям и смертям)».
В случае с пробами мочи слепой эксперимент должен был выглядеть так. Предположим есть две группы пробирок с мочой спортсменов. В первой группе – пробирки с мочой заведомо чистых спортсменов из разных стран (в том числе, из США), во второй – подозрительные на допинг пробирки.
Из каждой группы случайным образом выбирается, скажем, по десять пробирок для изучения самих пробирок и их содержимого. Эти пробирки отдаются исследователям в обезличенном виде. То есть исследователи не должны знать, чьи пробирки они изучают, из какой группы. Тогда и на результат исследования они никак повлиять не смогут, выводам исследователей можно будет верить.
Допускаю, что профессора права не сталкиваются в своей практике с настоящей наукой. Тогда зачем поручать таким специалистам исследования, недостоверность которых может вызвать международные конфликты?
На спорт высоких достижений в мире тратятся громадные деньги – казалось бы, есть возможность нанять для всех возможных и необходимых исследований в этой области настоящих ученых – медиков, физиков, химиков, инженеров. Но почему-то и там вместо специалистов-профессионалов, как выясняется, правят бал юристы и экономисты.