. Дубна: 3 oC
Дата 29.03.2024
rss telegram vk ok

Когда вдруг читаю в социальных сетях или в комментариях по поводу Дня памяти жертв политических репрессий, что тему репрессий и репрессированных демократы раздули, то ужасаюсь такому неведению, а отчасти радуюсь за несведущих, им легче жить.

За четверть века работы журналистом мне много приходилось писать о репрессированных, не в общем, а конкретно.

Приходила к самим репрессированным (в начале 90-х некоторые еще были живы),  потом к их детям и внукам, слушала страшные рассказы. Эти воспоминания публиковались в городской газете. Теперь жалею, что не сохранила ни записи, ни те номера газет – целая книга получилась бы о дубненцах, кто сам или чьи родные попали под репрессии. Книга в назидание будущим поколениям.

Вспоминаю те рассказы и думаю, как такое можно были вынести, я бы точно не смогла. Выхватывали человека из мирной жизни, увозили на допрос, били, если не подписывал ересь, не просто били, а изощренно. Одна из репрессированных и через полвека со слезами вспоминала, как допрашивающий обнажил ей грудь и стал бить наотмашь по груди линейкой. Другой рассказывал, как в лагере спали в морозы в нетопленных бараках, сгрудившись все вместе, а к утру крайние замерзали насмерть, если не успевали проснуться и перебраться в середину человеческой груды тел. Как от голода некоторые на костре жарили куски мяса, отрезанные от трупов.

Страдали не только сами репрессированные, но и их дети. Александра Яковлевна Троицкая вспоминает, как она, ее младший брат и сестра остались сиротами, когда отца увез «воронок», а мать умерла при родах. Стали побираться, в предзимье бегали босые по деревням в Кимрском районе, просили хлеба. Чтобы согреть ноги, по очереди пИсали друг другу на ноги. А когда их устраивали в детдом, то предупредили, чтобы молчали, что отец враг народа, а то не возьмут.  Какой-то начальник стал строго допрашивать, принялся кулаком стучать. Старшая Шура от страха, что четырехлетняя  сестренка проболтается, чуть сознание не потеряла…

Или вот Ася (простите, Ася, я забыла вашу фамилию). Она жила на хуторе на Украине. Ей было пять лет, когда отца и мать забрали. Хоть и мала была, помнит, как вместе с другими братьями и сестрами бежала за матерью и плакала, как отдирал их от маминой юбки солдат и даже ружьем пригрозил. Одни остались на хуторе, мал мала меньше. Ели колосья да арбузы. От голода у Аси ноги сначала распухли, а потом отнялись, стала ползать. Чудом выжила.

Но самое удивительное, что все, с кем я беседовала, люди необычайно позитивные, добросердечные и приветливые. Их прекрасные души не смогло победить зло.

В начале 90-х дубненских жертв политических репрессий объединил в общественную организацию «Дубненское общество жертв политических репрессий» Илья Петрович Семенов. Он перебрался из Москвы на жительство в Дубну, когда потерял ногу. Репрессировали его перед войной по политической статье за анекдот. И в солидном возрасте Илья Петрович любил пошутить и рассказать анекдот и вообще отличался какой-то неувядающей жизнерадостностью. С женой он познакомился в исправительном лагере, она тоже сидела по политической статье, там они поженились, там и дочка родилась. Когда освободили, работал фоторепортером в столичных газетах, Хрущева снимал, партийные съезды. От рассказа о подробностях лагерной жизни Илья Петрович уходил, зато с готовностью делился воспоминаниями, как встретился с будущей женой, как полюбили друг друга, как были счастливы, когда дочка родилась, прямо там, в лагере. И ту любовь на всю жизнь сохранили. Помню, когда он мне это рассказывал, в комнату заглянула жена, как просияло его лицо и заблестели глаза, а было им под восемьдесят… Илья Петрович уже ушел из жизни, не знаю, жива ли его жена.

Сейчас Дубненскую ассоциацию жертв политических репрессий возглавляет Валентина Николаевна Евсеева. У неё своя страшная история о репрессированных родителях и о своих унижениях как дочери врага народа.

 В Дубне есть памятный знак жертвам политических репрессий, он расположен возле маленького храма преподобного Даниила Переяславского на входе на Большеволжское кладбище. К нему приходят родные тех репрессированных, что сгинули без следа и неизвестно, где их могилки, а скорее всего, не могилки, а общая могила.

И у нас в Дубне есть такая общая могила. Туда складывали трупы умерших «зеков», строивших канал и нашу Иваньковскую ГЭС. То, что погибших было много, мне рассказывал местный житель, который тогда служил в ВОХР и свозил трупы к общей яме. Грузили, говорит, на телегу, как дрова и свозили на лошади к этой могиле. Она находится в ратминском бору. На том месте сейчас стоит крест.

Справка

День памяти жертв политических репрессий отмечается в России 30 октября. Дата была установлена соответствующим Постановлением Верховного Совета РСФСР от 18.10.1991 г. № 1763/1-1. Документ ратифицировал первый заместитель председателя ВС РСФСР Р.И. Хасбулатов.

День 30 октября выбран потому, что 30 октября 1974 г. была проведена совместная голодовка узников мордовских и пермских лагерей. Ее объявили в знак протеста против проводимых репрессий и унизительного бесчеловечного обращения с политзаключенными в тюрьмах и лагерях. Впоследствии такие же голодовки проходили ежегодно 30 октября, а начиная с 1987 года, стали проводить в городах демонстрации.

30 октября 1989 г. почти 3000 граждан с зажженными свечами, символизирующими память о безвинно погибших, сомкнули «живой круг» вокруг здания Комитета государственной безопасности СССР, а затем двинулись на Пушкинскую площадь для проведения митинга.

Именно эта дата и была выбрана Верховным Советом РСФСР в качестве празднования Дня памяти жертв политических репрессий.

В 1918 году под репрессию попали 3000 священнослужителей. Все они были расстреляны.

Отрезок времени с 1937 по 1938 год стал самым кровопролитным в истории государства. Согласно официальной статистике было арестовано более 1,5 миллиона человек; 1,3 миллиона осуждены органами, не являющимися судебными, и почти 700 тысяч расстреляны. Только в Бутово, бывшем стрелковом полигоне НКВД, с августа 1937 года по октябрь 1938 года расстреляли более 20 тысяч – в основном жителей Москвы и Подмосковья. Это были представители более 70 национальностей, всех вер и сословий, но большинство из них — рабочие и крестьяне, православные по вероисповеданию.

5 июля 1937 года Политбюро приняло решение, что жены и дети «врагов народа» тоже должны быть «наказаны». Жен арестовывали и направляли в лагеря с минимальным сроком на 5 лет, а детей отправляли в лагеря-колонии НКВД либо в детские дома особого режима.

В период с 1938 по 1941 гг. было расстреляно более 35000 человек из 38900 репрессированных.

Ряды Советской Армии также подверглись «чистке». Политически неблагонадежными были признаны около 45% командного состава войск.

13 июня 2016 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви было принято решение включить в заупокойные богослужения в этот день особые прошения обо всех убиенных в годы репрессий. Синод утвердил следующие тексты заупокойных прошений:

«Еще молимся о упокоении душ усопших рабов Божиих, во дни лихолетия безвинно убиенных, страдания и истязания претерпевших, в изгнании и заключении горькую смерть приемших, ихже имена Ты Сам, Господи, веси».

«Во блаженном успении вечный покой, подаждь, Господи, усопшим рабом Твоим, во дни лихолетия безвинно убиенным, страдания и истязания претерпевшим, в изгнании и заключении горькую смерть приемшим, ихже имена Ты Сам, Господи, веси, и сотвори им вечную память».

P.S. Наталии Теряевой

Глупо отрицать политические репрессии 30-х годов в СССР. Это факт. Практически в каждой сегодняшней российской семье есть репрессированные бабушки и дедушки. Не обошла эта беда стороной и моих близких родственников. Поэтому я знаю: глупо отрицать и тот факт, что политические репрессии тогда использовали в свою пользу и рядовые бессовестные, корыстные люди для устранения неприятных им соседей или конкурентов. Такие бессовестные люди есть в любую эпоху, есть они и сегодня. И в наши дни они пытаются политическими способами бороться с теми, кто им не нравится.

И потому обсуждение темы репрессий нужно вести взвешенно, без истерик, руководствуясь исключительно проверенными фактами, а не домыслами и непрофессиональными оценками трагедии. Преувеличение, как и приуменьшение масштаба содеянного дает неправильную историческую картину прошлого. Искаженное же прошлое разрушает настоящее.

 

 

 

 

 

.

 

Добавить комментарий

Комментарии не должны оскорблять автора текста и других комментаторов. Содержание комментария должно быть конкретным, написанным в вежливой форме и относящимся исключительно к комментируемому тексту.


Защитный код
Обновить