. Дубна: 7 oC
Дата 28.03.2024
rss telegram vk ok

О "кухне" "Независимой газеты" ходит много легенд и слухов, связанных с именами олигархов Березовского и Гусинского. РИА Новости опубликовало откровенную беседу сВиталием Третьяковым, основателем и первым главным редактором "Независимой ".

 

Он рассказал о том, как рождалось и выживало это первое в России по-настоящему независимое и по-настоящему качественное издание.

Редакции "Открытой Дубны" очень близко все, что поведал Виталий Товиевич (побывавший недавно в Дубне) об экономических и политических проблемах существования независимого издания. По случайному совпадению оказались близки и дни рождения наших газет. Первый номер "Независимой" вышел в свет 21 декабря 1990 года, первый номер "Открытой Дубны" – 24 декабря 2012 года.

Особенно созвучно нашим ощущениям  и нашим убеждениям, подкрепленным многолетним опытом работы в независимых изданиях, прозвучала мысль главреда "Независимой" об экономической модели любого качественного издания: качественная газета в рыночных условиях прибыльной быть не может.

Мы публикуем выдержки из этого интересного интервью. Полностью текст беседы Виталия Третьякова с журналистом  Глебом Моревым можно прочесть на портале РИА Новости.

Рождение "Независимой газеты"

– Начиная "Независимую газету" в 1990 году, вы работали в "Московских новостях" заместителем главреда – Егора Яковлева. Почему вы сочли нужным взяться за что-то новое?

– Весной 1990 года в стране прошли местные и городские выборы. И главное в этих выборах было то, что в Москве и Ленинграде были избраны демократические Моссовет и Ленсовет. Гавриил Попов, которого я до того хорошо знал, возглавил Моссовет. Потом он стал мэром, а Моссовет возглавил Николай Николаевич Гончар. У московского горкома КПСС тогда были две городских газеты – "Московская правда" и "Вечерняя Москва". И демократический Моссовет попытался договориться с горкомом, чтобы одна из этих газет была передана Моссовету. Но руководители горкома на это не пошли. И тогда Моссовет решил создать и учредить свою газету.

И Попов предложил мне эту газету возглавить. На что я сказал Гавриилу Харитоновичу, что газету Моссовета, да еще посвященную только городской жизни, мне возглавлять неинтересно, хотя создать газету вообще – это интересно. Если наши интересы здесь могут совпасть, мое предложение – чтобы Моссовет учредил общесоюзную, общенациональную ежедневную газету, посвященную жизни страны, мира, Москвы в том числе. Эта газета должна быть независимой, она не должна подчиняться в своей редакционной политике Моссовету и, что особенно опасно, отдельно взятым, особо активным депутатам, которые любят публиковать свои статьи, а некоторые еще выражают неудовольствие тем, что ты опубликовал статью какого-то человека Х, который им по каким-то причинам не нравится. Гавриил Харитонович, нужно ему отдать должное, моментально с этим согласился.

Но существовала проблема: учреждение газеты и назначение главного редактора, определение его полномочий в этой газете зависело не от одного Попова, а от Моссовета в целом. Плюс был еще один претендент на создание такой газеты (и она потом возникла — газета "Куранты") – [Анатолий] Панков. Он, кстати, был депутатом Моссовета, и у него, понятно, априори были определенные преимущества. И он сам активно за это боролся.

На заседаниях Моссовета было несколько так называемых мягких рейтинговых голосований, в которых и я участвовал, и Панков, и каждый раз, естественно, побеждал Панков. Потому что Панков говорил, что это будет газета Моссовета, а я говорил, что это будет газета, учрежденная Моссоветом, общенациональная, и депутаты не будут печатать там свои статьи, если они будут неинтересны редакции.

Тогда Попов сказал: "А давайте учредим две газеты, одну – как Панков предлагает, а другую – как Третьяков". Что и произошло. Таким образом, примерно в конце июня – начале июля 1990 от имени Моссовета была учреждена "Независимая газета", название которой я предложил, и я был утвержден как ее главный редактор. Одновременно была учреждена газета "Куранты" с Панковым в качестве главреда.

Экономика газеты

– Первый номер вышел 21 декабря 1990 года. Первоначально мы выходили три раза в неделю, потом четыре раза, потом пять. Моссовет нам сильно помог.

Нам было выделено помещение в одной из "книжек" на Калининском проспекте. Нам был дан Моссоветом беспроцентный кредит на год, который мы вернули, 300 тысяч рублей, тогда это были серьезные деньги. После этого мне удалось получить те помещения, в которых до сих пор сидит "Независимая газета", в аренду, на Мясницкой. И – тогда это было очень важно – с помощью Моссовета мы получили лимиты на бумагу. То есть газетная бумага была в дефиците, просто так ее купить на рынке было нельзя. Если тебе лимит выдавали, ты мог ее купить. Мы получили с помощью Моссовета эти лимиты, соответственно, получили бумагу и печатались в типографии "Известий", тоже с помощью Моссовета.

В середине лета я начал собирать редакцию – из людей, которые мне знакомы. Потом авторы стали приходить сами, и возникла команда.

Я написал обращение – к представителям русской или, если угодно, советской интеллигенции, в котором кратко излагал план создания "Независимой газеты", ее принципиальную политическую и профессиональную позицию и просил у них поддержать создание этой газеты своим именем и финансовым участием, а именно – тысячей рублей. Главным образом я имел в виду тех людей, которых лично знаю. И конкретно каждому из них я звонил. В основном это были "прорабы перестройки", некоторые из них предлагали других людей. Это были все люди к тому времени с именем, академики, доктора наук и так далее. Некоторые отказывались.

Чуть больше 80 человек сложились по тысяче рублей. Рубль уже обесценивался, но все-таки официально тогда 7 или 10 тысяч рублей стоила "Волга". В своем обращении я не говорил, что они станут совладельцами, соучредителями газеты. Учредитель газеты уже был – Моссовет. А также были изложены два варианта – либо я верну эти деньги, если будет такая возможность, если газета будет успешной, либо, если будет акционирование газеты, то вы, каждый, кто сдал эту тысячу, на соответствующую долю станете членом этого акционерного общества. Этого не получилось. Потому что осенью 1993 года, как известно, Моссовет наряду с другими советами был ликвидирован ельцинским указом 1400, и понадобились огромные усилия, чтобы вопреки сопротивлению тогдашних демократических властей переучредить газету. И она была переучреждена от имени редакции "Независимой газеты".

Публичность – это сила

– В октябре 1993 года мне нужно было перерегистрировать газету, чтобы легализовать ее. Газету хотели закрыть, и я знаю, кто конкретно. Кто – в данный момент я не готов сказать, все они – ныне здравствующие, все относящиеся к ельцинской элите, они были тогда все при власти, занимали очень высокие посты на всероссийском уровне. Но я обратился к мировой общественности, и нас перерегистрировали.

– Однако какие-то сторонники в правительстве Ельцина у вас все-таки были?

– Время было смутное. Мы все были знакомы, при встречах обнимались и целовались. Авторитет "Независимой газеты" был таков, что с корочкой "НГ" люди спокойно входили в Кремль. В кабинет Ельцина, конечно, не заходили, но во все остальные кабинеты — да. В принципе, все равно помогали из-за моих публичных действий, потому что я придал ситуацию с "НГ" огласке.

Демократическая цензура

– Как известно, "Независимая" выходила в октябрьский период с белыми пятнами, которые снимала цензура, тогда восстановленная. Это был очень интересный эпизод демократического развития России. В больших изданиях в советское время сидели свои цензоры — они были в "Правде", в "Известиях", в АПН. В "Московских новостях" тоже. "Независимая газета" сразу от них отказалась, то есть мне никого даже не пытались прислать.

Но в советское время цензор читал "Независимую газету" в типографии. Другое дело, что читать-то он читал, ставил какие-то пометки, но я, как главный редактор, приезжал в типографию и писал: "В печать", и моя подпись уже для типографии его подпись "перебивала". Но в октябре 1993 года они вновь появились, и эти  снятые заметки – это как раз то, что делали демократические цензоры. Это были те же самые люди, что и в советское время.

Рентабельность газеты

– Можно ли сказать, что экономический аспект истории "Независимой газеты" показывает, что газета влияния, газета мнений в российских условиях оказывается нерентабельной?

– Да. Причем у меня на сей счет никогда не было никаких сомнений, кроме самого первого, романтического, периода в создании "Независимой". И ее первоначальный успех это подтверждал. В момент создания "Независимой газеты" я предлагал многим известным журналистам ко мне прийти. Никто из известных журналистов того периода не пришел. Они все приветствовали "НГ", но не хотели отрываться от своих изданий, где были обеспечены многими, в том числе и материальными привилегиями. На тот момент еще сохранялись пайки, вертушки, дачи в таких газетах, как "Известия", например.

Помимо романтики, в момент создания "Независимой газеты" у нас были очень высокие зарплаты. Моя зарплата, как главного редактора, была – точно помню – 1,5 тысячи рублей, у моих замов – 1200. В 1990 году это были очень хорошие деньги. Потом, правда, гайдаровская инфляция все это уничтожила. Кроме того, распространение газеты искусственно сдерживалось.

– Упор изначально был сделан на розницу?

– Да. Розница – это киоски Союзпечати, подписка – это Союзпечать. А Союзпечать в тот момент подчинялась ЦК КПСС. После августа 1991 года Союзпечать моментально прислала нам заказ на 40 тысяч дополнительного тиража в розницу и 40 тысяч дополнительного тиража для подписки. Мы не выбрали эти цифры по простой причине.  Сразу после августа 1991 года мы были не проельцинской газетой и не прогорбачевской, но позиционирование прессы в глазах тогдашнего начальства, российского и союзного, и публики все равно было такое: ты за Горбачева или ты за Ельцина? Мы выступали с критикой и того, и другого, со статьями, приветствующими правильные шаги и того, и другого.

Бывшие советские газеты спас Кремль

– Далее наступила гиперинфляция, которая вообще все сожрала, и у всех образовались гигантские долги. И чем больше ты выходил, чем больше у тебя был тираж, тем долги были больше. На тот момент наибольший тираж сохранялся, несмотря ни на что, у газет, издававшихся давно, – "Труд", "Известия", "Комсомольская правда". "Правду" как-то зажали. Выход каждого нового их номера множил эти долги.

Все главные редакторы стояли перед разорением. Долги "Независимой" были мизерны по сравнению с долгами "Известий", "Комсомолки" и "Труда", потому что у них был больше тираж, собственные здания… Но Полторанин мне тогда сказал: "Ты же критикуешь Ельцина! Какая помощь, ты что?" И – это можно по книге Полторанина проверить, по бумагам, которые сохранились, – три газеты, "Труд", "Известия" и "Комсомольская правда", получили тогда от полумиллиарда до полутора миллиардов рублей от правительства, от Кремля точнее, и тем самым были спасены от банкротства и разорения.

Независимость дорогого стоит

– "Независимая газета", несмотря на мои просьбы, не получила ни копейки. Потому что "Независимая газета" критиковала Ельцина. И мне это было прямо сказано. Это ключевая точка для нынешнего рынка СМИ: объективно эти три газеты разорились бы. Три таких гиганта взяли бы и исчезли. Кто именно занял бы эти освободившиеся ниши – об этом можно долго спорить, но, ясное дело, что это были бы новые издания.

Но мне удалось сохранить газету, чему многие удивлялись и, в частности, Михаил Борисович Ходорковский, с которым в 1994 году у меня велись по его инициативе переговоры о финансировании "Независимой газеты".

Приостановил выпуск газеты я лишь в мае 1995-го. У меня росли долги, почему я и вынужден был приостановить издание. Слава богу, что это были долги перед типографией "Известий", государственным на тот момент предприятием, и бумажным комбинатом в Кондопоге, который тоже был государственным. Если бы это были частные предприятия, то я бы просто получил пулю в лоб.

Качество не заработать на рынке

– К этому моменту мне было уже совершенно ясно, что качественная газета в рыночных условиях прибыльной быть не может. Тогда же у меня возникли планы  (но для этого все равно были нужны деньги) – создать при "Независимой газете" еще одну – то ли массовую, то ли бульварную, для того чтобы прибыль от нее позволяла жить. В западных издательствах – я и тогда, и позже много ездил и бывал во всех крупнейших издательских домах в Америке, в Англии, в ФРГ и все это знал – качественные издания далеко не каждый год с прибылью. Только самые-самые известные, с большой историей. А прибыль от бульварных изданий, которые в эти концерны входят, позволяет выпускать эти качественные издания с громкими названиями.

Чтобы создать при "Независимой газете" такую – нужны были новые деньги, а у меня их тогда не было. И позже не появилось, даже с Березовским, хотя я ему об этом говорил, но Березовский лишь рассуждал, как много денег вокруг, как легко их добыть и дать мне, газете, но давал всегда… ну, не скажу, что он был скрягой, но его слова на публике – это одно, а его дела – это другое. При Березовском "Независимая газета" всегда сидела на голодном финансовом пайке.

Поэтому, когда говорят, что Третьяков не смог обеспечить экономическое преуспеяние "Независимой газеты", я думаю: сейчас "Независимая газета" принадлежит, насколько я понимаю, миллионеру, рыночному человеку, в отличие от меня, а почему-то она сидит в тех же помещениях, которые Третьяков, не рыночник, добыл в свое время. Где небоскреб "Независимой газеты"? Да и газеты тех, кто меня упрекал, коммерческого успеха тоже не имели, а при этом куда-то исчезали здания, помещения… Кто из газет сейчас сидит там, где он сидел? Вот "Независимая газета" в тех двух зданиях, которые я получил, – это реальность. А где "Известия" сидят? А где "Комсомольская правда" сидит? Где "Московские новости" сидят? Качественная газета в нынешних условиях никакой не то что прибыльной, а даже самоокупаемой быть не может.

Березовский как инвестор

– В конце мая 1995 года я вынужден был приостановить выпуск "Независимой газеты". У газеты был долг перед типографией и бумажниками, не запредельный, но довольно серьезный. Из собственного кармана я его точно не мог выплатить, а у редакции ничего не было. Это произвело сильное впечатление на многих политических игроков того времени. Зарплату июньскую я смог выплатить…

Я искал деньги для возобновления "Независимой газеты". Несколько человек активно мне пытались в этом помочь. И когда-нибудь я их всех назову. Сейчас могу назвать Михаила Сергеевича Горбачева. Он получил какую-то премию, то ли 60, то ли 90 тысяч немецких марок и передал ее мне. И я зарплату раздал этими марками. Короче, удавалось сохранять редакцию на энтузиазме, но деньги я продолжал искать.

Я встречался со многими олигархами. Встречался с людьми, занимающими высокие должности. Мне важно было сохранить "Независимую газету", а не себя в ней. И вот после этого состоялась моя встреча с Березовским. В сентябре выпуск "Независимой газеты" возобновился.

Газету финансировали люди из команды Березовского, точнее, разным людям он давал поручения финансировать "Независимую газету". Вокруг него были тогда разные персонажи, включая Романа Аркадьевича Абрамовича, с которым меня Боря и познакомил. Деньги шли с перебоями. В общем, регулярно так или иначе я с Борей говорил о финансировании. Никакой роскошной финансовой жизни при Борисе Абрамовиче у меня не было.

– Пытался ли Березовский влиять на содержание "Независимой газеты"?

– Нет, он не пытался влиять. Не очень часто, но были звонки от покойного Бадри Патаркацишвили, по грузинской линии, но все довольно мелкое. Естественно, была просьба летом 1996 года – поддержка Ельцина на выборах. Естественно, Боря знал, что я в тот момент был сторонником Явлинского. Что тут важно? Первое, Березовский к тому времени контролировал полностью ОРТ, и он прекрасно понимал две вещи. Что "Независимая газета", какой бы она хорошей ни была, по сравнению с Первым каналом – это все равно что пулемет или автомат в сравнении с атомной бомбой. Ну, смешно, если у тебя в руках атомная бомба, ты будешь давать автомату команду, куда стрелять, – ты просто идиот тогда. И плюс ценность "Независимой газеты" в том, что она стреляет туда, куда хочет.

Добавить комментарий

Комментарии не должны оскорблять автора текста и других комментаторов. Содержание комментария должно быть конкретным, написанным в вежливой форме и относящимся исключительно к комментируемому тексту.


Защитный код
Обновить